Неточные совпадения
На другой день, в 8 часов утра, Анна вышла одна
из извозчичьей кареты и
позвонила у большого подъезда своего бывшего
дома.
Он
позвонил Егора и едва с его помощью кое-как оделся, надевая сюртук прежде жилета, забывая галстук. Он спросил, что делается
дома, и, узнав, что все уехали к обедне, кроме Веры, которая больна, оцепенел, изменился в лице и бросился вон
из комнаты к старому
дому.
Трапезник Павел, худой черноволосый туляк, завидев выезжавший
из господского
дома экипаж, ударил во вся, — он
звонил отлично, с замиравшими переходами, когда колокола чуть гудели, и громкими трелями, от которых дрожала, как живая, вся деревянная колокольня.
В один
из дней, следовавших за этим разговором Лизы с Розановым, последний
позвонил у подъезда очень парадного
дома на невской набережной Васильевского острова.
А дело с Анной шло все хуже и хуже… Через два года после начала этого рассказа два человека сошли с воздушного поезда на углу 4 avenue и пошли по одной
из перпендикулярных улиц, разыскивая
дом № 1235. Один
из них был высокий блондин с бородой и голубыми глазами, другой — брюнет, небольшой, но очень юркий, с бритым подбородком и франтовски подвитыми усами. Последний вбежал на лестницу и хотел
позвонить, но высокий товарищ остановил его.
У нее оставались еще сомнения. Чтобы окончательно рассеять их, я приказал извозчику ехать по Сергиевской; остановивши его у подъезда Пекарского, я вылез
из пролетки и
позвонил. Когда вышел швейцар, я громко, чтобы могла слышать Зинаида Федоровна, спросил,
дома ли Георгий Иваныч.
Но стоило ей только уйти
из дому, как я все извинял, все объяснял и ждал, когда
позвонит мне снизу швейцар.
Ветер стонал, выл, рыдал… Стон ветра — стон совести, утонувшей в страшных преступлениях. Возле нас громом разрушило и зажгло восьмиэтажный
дом. Я слышал вопли, вылетавшие
из него. Мы прошли мимо. До горевшего ли
дома мне было, когда у меня в груди горело полтораста
домов? Где-то в пространстве заунывно, медленно, монотонно
звонил колокол. Была борьба стихий. Какие-то неведомые силы, казалось, трудились над ужасающею гармониею стихии. Кто эти силы? Узнает ли их когда-нибудь человек?
Софья Александровна Мардарьева на другой же день после описанного нами разговора с Агафьей Васильевной,
звонила у парадной двери второго этажа одного
из домов на Малой Морской улице.